Волчица и пряности - Страница 39

И чем больше сумма, тем труднее отмахнуться от этого риска.

– На этот счет мы можем рассчитывать получить подтверждение от торговцев Делинка. Кроме того, думаю, хорошая идея – размазать риск тонким слоем, взяв не один большой чек, а несколько маленьких, на разные торговые дома. Если Киссен недалеко от Эндимы, можно часть выписать на столичных торговцев. Уверен, у Делинка там со многими есть связи.

– Ты прав. Что ж, похоже, в общих чертах план мы согласовали, господин Лоуренс.

Ле Руа этими словами подтверждал, что все понял. Подтверждать на словах такие вещи очень важно, иначе впоследствии может выйти что-нибудь нежелательное. Если, к примеру, тот, кто доверяет только монетам, и тот, кто доверяет только бумагам, всего лишь жмут руки в знак согласия – легко представить себе, какая сумятица может из всего этого произрасти.

И это был даже не вопрос логики. Важнее был опыт, превосходящий иногда доводы рассудка.

– Я думал на полном серьезе, что никогда в жизни больше не свяжусь с Торговым домом Делинка, – сказал Лоуренс. Он до сих пор чувствовал, что живет с ними в разных мирах.

Когда Лоуренс подумал о Делинке и об Ив, его охватила странная смесь зависти и отчаяния. Будь сейчас с ним Хоро, она непременно назвала бы его дурнем и стала бы смеяться над ним.

– У меня много раз были подобные мысли – обычно во время утреннего похмелья.

Ле Руа был прав.

Лоуренс устремил взор на одно из немногочисленных деревянных окон лавки. Судя по вливающемуся внутрь свету, солнце уже готовилось садиться.

– Лично я предпочитаю самые неприятные дела заканчивать как можно быстрее.

Время работы Торгового дома Делинка не было ограничено церковными колоколами; но главное – Лоуренсу совершенно не хотелось ложиться спать, с ужасом думая о предстоящем назавтра визите туда.

Однако Ле Руа тут же ответил:

– Вот как? А я всегда в первую очередь съедаю самое вкусное.

Лоуренс поглядел через стол на Ле Руа, на лице которого появилась эта его раздражающая улыбка. Похоже, торговцам вроде него самую большую радость доставляло сражение с труднейшими из противников.

– Да, кстати, – произнес Лоуренс, которому вдруг кое-что пришло в голову. – Если бы я отказался говорить с людьми Делинка, что бы ты предпринял?

Поскольку они уже заключили соглашение, вопрос никакой опасности в себе не таил. Однако Ле Руа сделал нерешительное лицо и поджал губы.

Вполне возможно, он действительно был в полном тупике и не знал, что делать; однако в конце концов на вопрос Лоуренса ответил Филон, следивший за разговором со стороны.

– В таком случае он постарался бы больше с тобой не говорить, – шутливым тоном произнес он. Его слова были так невероятно точны, что и сама Хоро не сказала бы лучше.

***

Несмотря на схожую простоту, это здание явственно отличалось от лавки Филона. Украшения были небольшими и утонченными, а каменная кладка – столь совершенна, что между камнями и волос не просунешь.

В удручающе длинном ряду торговых домов этот ничем не уступал своим величественным соседям.

Внутри Торгового дома Делинка царила такая зловещая тишина, а атмосфера была такая гнетущая, что даже уличный шум, казалось, отступил куда-то.

– Что за радостное событие, ты наконец воспользовался моим приглашением отведать вина, – с еле заметной улыбкой произнес Луц Эрингин.

Торговый дом Делинка был несколько необычен в том отношении, что им управляли четыре человека с равной властью. Однако остальные трое сейчас ушли куда-то по делам, и в этой просторной комнате с четырьмя громадными креслами Эрингин сидел один.

– И, я вижу, ты привел с собой друга.

Пожалуй, среди всех, кого Лоуренс знал, Эрингин входил в тройку тех, с кем ему хотелось бы знакомить своих друзей меньше всего. Сам Эрингин, несомненно, прекрасно сознавал, как его воспринимают другие, и, похоже, наслаждался этим.

Хихикнув над собственными словами, он указал на кресла и произнес:

– Прошу, присаживайтесь.

Кресла были великолепны; если бы Лоуренс был владельцем торгового дома, он ни за что не позволил бы посетителям сидеть в таких же креслах, как он сам. То, в которое опустился Ле Руа, даже не скрипнуло под его немалым весом.

– А ты, вижу, сегодня один.

Когда имеешь дело с человеком, имеющим подавляющее превосходство, лучше всего действовать прямо. При очень большой разнице в силе чем дольше длится разговор, тем лучше можно этой разницей воспользоваться. Вот почему мудрецы обычно молчат – с каждым произнесенным словом оставаться мудрым все труднее.

Однако Лоуренс поддался нервам и невольно включился в разговор ни о чем.

– Да. Мы обычно не собираемся вместе, за исключением случаев, когда делаем «покупку». И, как правило, впускаем в эту комнату лишь тех, кого знаем.

– В таком случае я польщен.

При этих словах Лоуренса Эрингин сдвинулся, и большие пальцы его рук, сцепленных над столом, поменялись местами.

– Тебе нет нужды чувствовать себя польщенным. Я слышал, что произошло в Кербе, – произнес он без малейшего намека на устрашение.

Он словно говорил: «Мы знаем о тебе все». Но говорил так, как будто это само собой разумелось.

Улыбнувшись, Эрингин продолжил:

– Чтобы жить, людям вроде нас достаточно держаться нескольких основных правил. Одно из этих правил – узнавать все, что только возможно, о тех людях, с которыми мы связаны. Когда приходит время расширять дело, мы просто идем по этим связям.

Будь здесь Хоро – Лоуренс был уверен, что она бы наступила ему на ногу или пнула его. Начав с пустого разговора, они наконец дошли до серьезных материй.