Волчица и пряности - Страница 10

Если Коул попадет в лапы к такой женщине, она его съест живьем – в этом Лоуренс не сомневался. И уж если Лоуренс так чувствовал, то Хоро тем более. Она посмотрела на разносчицу с нескрываемым подозрением.

– Ну ладно, ладно! – наигранно заявила разносчица и принялась развязывать грязный передник.

У Лоуренса вырвался усталый вздох, но тут он вдруг сообразил, что до сих пор не упомянул самую важную цель своего визита.

– А, и еще.

– Да? – подняла голову девушка, не разгибая спины.

– Сюда скоро должно прийти для меня письмо из Кербе, в эту таверну…

– А, понятно. Хорошо. Как ты сказал, из Кербе? Интересно, от кого…

– От Торгового дома Хьюга, который занимается продажей картин.

Девушка ответила коротким «а», потом аккуратно свернула передник и, положив на стол, продолжила:

– Это такой тип, похожий на свинью, да? Он заходит сюда время от времени, каждый раз вещает, что грех обжорства к рыбьему хвосту не относится, и съедает целую гору еды.

Лоуренс услышал, как Хоро рядом с ним хихикает, и решил, что она думает о причине полноты Хьюга. Сама-то не сильно от него отличаешься, мелькнуло у него в голове.

– Но если бы ты мог выбирать…

– Э? – переспросил Лоуренс, глядя на разносчицу, поднявшую кадку с мясом.

Девушка зашагала к кухне, но остановилась и обернулась.

– Если бы ты мог выбирать, то предпочел бы получить письмо другого рода, не так ли?

Была ли чуть грустная улыбка на ее лице неискренней? Такая мысль возникла у Лоуренса в голове, но тут же он понял, что имела в виду девушка, и ответил:

– Письма обычно отправляют из далеких земель, так что будет ли это правильно?

– Мм? – на этот раз озадаченно переспросила уже разносчица.

Хоро тоже явно не понимала. Она озадаченно смотрела на Лоуренса снизу вверх.

– Если ты не против того, чтобы я послал тебе такого рода письмо из далеких земель, я с удовольствием напишу, что мечтаю отведать здешнюю еду, пока она горячая.

Девушка вскинула голову и полуулыбнулась уголком рта.

– Мне не очень нравится идея отправляться в дальние края, чтобы обслужить всего одного человека. Лучше уж остаться здесь, где я могу обслуживать многих.

Одному Единому богу ведомо, сколько любовных слухов ходило вокруг этого места.

Если бы не Хоро, Лоуренс вполне мог бы угодить в ее ловушку.

Провожая взглядом исчезающую в кухне девушку, Лоуренс сам себя укорил за такие мысли.

Их дело здесь было закончено; когда они с Хоро направились к своей повозке, волчица посмотрела на него прямо и заявила:

– Если бы я тебя не выкопала, ты всю жизнь просидел бы в земле.

Самоцвет только тогда становится самоцветом, когда выкопан из земли. «Даже не думай, что ты останешься самоцветом, если покинешь гранильщика, который тебя нашел», – вот что, вне всяких сомнений, имела в виду Хоро.

Лоуренс вздохнул.

– Все в точности так, – ответил он и почтительно взял Хоро за руку. В душе он возблагодарил Единого бога за то, что выбрался из таверны живым.

***

Ничто так не возбуждает аппетит, как нарезанный тонкими ломтиками чеснок, щедро политый маслом и посыпанный солью.

На следующий день Лоуренс ощутил разочарование в самом себе, поскольку вчера прикончил свое вино слишком быстро и, несмотря на все потуги, провалился в пьяный сон даже раньше Хоро.

Лоуренс смутно помнил, как Коул помогал ему подняться на ноги; а глянув мимо мальчика, он увидел торжествующе улыбающуюся Хоро, для которой его жалкое состояние точно служило закуской к спиртному. Впрочем, он не знал, какая часть этих воспоминаний была реальной.

Он поднял руку, тяжелую, будто набитую песком. Сев прямо, он в первую очередь убедился, что солнце давно взошло и что от него самого разит перегаром.

И что ни Хоро, ни Коула рядом нет.

Он потряс головой – и как будто на миг очутился в аду. Осторожно погладил голову рукой, потом медленно встал. Железный кувшин на столе, похоже, был наполнен свежей водой, достаточно холодной, чтобы на стенках образовалась роса.

Осторожно глотнув, Лоуренс оглядел комнату.

Ни плащей, ни балахонов видно не было – значит, его спутники пошли куда-то в город.

Внезапный приступ паники заставил его броситься искать свой кошель, однако, найдя его, Лоуренс обнаружил, что серебряков там осталось столько же, сколько было.

– Интересно, куда они пошли?

Лоуренс запрокинул голову и зевнул, потом открыл ставни, впустив в комнату поток убийственно ослепительного утреннего света.

На секунду Лоуренс сощурился, потом выглянул в переулок. Там куда-то вдаль семенила женщина с корзиной на голове. Рядом бежал мальчуган с сумой через плечо.

Совершенно непримечательный городской день.

Лоуренс вздохнул и решил было проверить, как выглядит его бородка, но тут его глаз поймал что-то белое.

Вглядевшись, он увидел две знакомые фигурки, идущие узкой дорожкой вверх на холм.

***

– В церковь? – переспросил Лоуренс, глядя на собственное отражение в воде. Вода была налита в бадью, бадья стояла на краю колодца.

Тут же, рядом, сидела Хоро; кивнув, она ответила:

– Да. Мой нос слишком устал от запаха чеснока и спирта в комнате. Малец меня упрашивал, поэтому мы пошли на «утреннюю мессу», или как это у них называется.

О запахе она жаловалась беспрерывно; впрочем, его ощущал даже сам Лоуренс, так что возразить ему было нечего. Ополоснув в бадье нож, он приложил его к щеке и поинтересовался:

– Много там было народу?

– О да. По-моему, они сначала вовсе не хотели нас пускать, но один взгляд на меня и Коула – и они раскаялись.